Из книги Л. Порохни ЧАЙФStory
Шахрин Вова
(физиономия)Песни писались. И было непонятно, кому их игратьНевысокий, худой, носатый и застенчивый, Шахрин производил стойкое впечатление “правильного парня”. Что было немодно и не в порядке вещей, не зря Решетников сразу связал его внешний вид с идейно-комсомольской принадлежностью...
Далее: был он улыбчив, открыт, очень общителен и явно одинок. Шахрин пребывал в том возрасте и положении, когда, согласно каким-то неписаным, но могущественным законам бытия, работа и семья вытесняют из жизни каждого трудового мужчины и друзей, и увлечения, и много чего еще...
Шахрин работал на стройке монтажником, “нулевые циклы” закладывал, то есть вел тяжелую мужскую жизнь на свежем воздухе. Дома тоже была мужская жизнь не из легких: годовалая дочь, любимая жена Лена – девушка замечательная, но строгая; и все это в одной квартире с Вовиными родителями, квартире далеко не полнометражной, располагавшейся "на Пехоте” – в одном из самых угрюмых свердловских спальных районов. И пока своего жилья нет, жизни не будет, так что вел Шахрин жизнь не юноши, но мужа, ни на какие рок-н-роллы в ней места не оставалось. Но музыку слушал.
Не усмехайся, читатель, слушать музыку в те времена – тоже немало. Таскаться с кипой пластинок на Шувакиш, торчать под липкими взглядами оперов, чувствуя себя почти уголовником, бегать по лесу во время облав – немало. К тому же слушал Вова музыку, для Свердловска тех времен не совсем типичную. Слушал T-rex. А в окружающей среде, даже интеллектуальной, любителя T-rex отыскать было почти невозможно. Не зная английского, Шахрин слушал Rolling Stones, что тоже диковато. Слушал Stranglers – репертуар в образ “правильного мальчика” не вписывался никак.Но что при ближайшем знакомстве Кукушкина с Решетниковым просто потрясло – оказалось, Шахрин когда-то играл в группе. Играл натурально, а не виртуально, как они! В конце семидесятых в школьной группе, где был даже знаменит, потом в техникумовской, а потом в ансамбле песни и пляски Краснознаменного Дальневосточного пограничного округа!.. Последний, конечно, не совсем чтобы "группа", но все же… Но и это еще не все.
Шахрин писал песни.
И давно этим делом занимался, еще с армии, потом продолжал понемногу, зачем – непонятно. Работал на стройке, друзей почти не было, жизнь с песнями не стыковалась. "С музыкой я тогда совсем скис, но песни писались, – вспоминает Шахрин, – и было непонятно, кому их играть. Поначалу я их показывал на строительных праздниках, ребята подходили, спрашивали: “Чьи песни?” – “Мои”. – “Ну, здорово...”.
Да и верно, стройка все-таки, а не филармония. Тут пришли Олег и Вадик. Пришли в нужное место и в подходящее время…
Бегунов(физиономия)
“Этот был полным раздолбаем и с тех пор не 
изменился: был раздолбаем и остался раздолбаем,
разве что на гитаре стал получше играть”.
А. Матвеев
Бегунов был старым другом Шахрина. Возможно, даже единственным. Росточка невысокого, с наглостью во взоре, с лицом, сделанным грубовато, на любителя. Шустрый, верткий и привлекательный. По натуре не хам, но похамить любитель. В довершение всего Бегунов был мент.
Главным свойством Бегунова можно считать вот что: он валял дурака. В милиции работал и валял дурака. Не из желания развалить изнутри орган правопорядка, натура у Бегунова такая. "Это отдельная история, – вспоминает Шахрин. – Даже вид у него был неформальный: то галстук ушьет, то лацканы не те... Причем, начальники понимали, что он как-то не так выглядит, но никак не могли понять, что именно не так. Его ловили, говорили: "У тебя галстук узкий!". Он: "Сел, товарищ полковник. Я его постирал – он и сел"… Бывало, он служит, ему скучно, мы идем по улице Якова Свердлова, подбегают какие-то ревнители общественного порядка, говорят: "Там мужики в подворотне сидят, выпивают"... На что Бегунов обычно говорил: "Вы знаете, я проездом, не местный, на вокзал иду"...
Дурака Бегунов валял и в музыке: в тот момент играл почему-то на контрабасе в почему-то кантри-команде при отчего-то Архитектурном институте. "Состав назывался то ли “Саквояж”, то ли “Старый саквояж”, не помню" (Бегунов). На контрабасе, естественно, играть не умел, в Архе не учился и попал туда по недоразумению…
И при всем при этом Бегунов был, пожалуй, из всей компании самым продвинутым и образованным человеком. "Читал раза в три больше, чем я, слышал на три порядка больше, общался с кем попало очень плотно, был крутой тусовщик" (Решетников). Бегунов слушал Пендерецкого (кто не понял – смотри муз. энциклопедию). Ну и много чего еще слушал.
В общем, это был кадр и старый друг. Но музыкальными экспериментами новоявленного "Чай-Фа" не слишком заинтересовался. Трудно сказать, почему. Может быть потому, что друзья в тот момент стояли на грани расставания. Дружба была в прошлом, о котором чуть позже, а в настоящем были семьи (разные), работы (разные), заботы (похожие, но у каждого свои), Бегунов выпивал, Шахрин – нет…
"После армии был шанс, что мы бы просто разошлись. Элементарно. Ничто нас не связывало вообще. Только музыка тогда еще связывала. Вовка периодически ко мне приходил, я к нему, но редко..." (Бегунов).
Северин(физиономия)
Валера Северин – славный малый. И для Шахрина "свой" – дружили еще в армии, потом встречались время от времени. Вова знал, что на Северина можно положиться, а в тот момент это было очень важно. К тому же Северин был опытный музыкант. Со стажем.
Происхождение свое ведет Валера из шахтерского поселка 3-й Северный, бокситовые рудники недалеко от городка Североуральска. Поселок – тысяч пять населения, рабочие на шахте и "обоз" при ней. Горы, лес, красиво… В местном клубе лет в пятнадцать Валера в первый раз исполнил на танцах "Шизгару" на "сингапурском языке" (это очень похоже на английский, но самодельное). Что простительно, поскольку занимался Валера не музыкой или иностранными языками, а боксом. Потом учился в Североуральске в ГПТУ-31 по специальности шофер-автослесарь, а в родном 3-м Северном был, естественно, руководителем ансамбля. На ритм-гитаре играл.
В 76-м забрали в армию, тут все и началось. Во-первых, Валера не стал получать диплом с шоферской специальностью, потому что оказался бы с дипломом в автобате, а хотел играть в ансамбле. Только нот не знал. "И поехал я на Дальний Восток, ехали до Благовещенска суток шесть, за это время я сам для себя на листочках расчертил нотный стан и стал учить ноты" (Северин). Так в поезде ноты выучил. И с некоторыми приключениями попал-таки в оркестр.
"Мне дали валторну, – рассказывает Валера с недоумением, – это такой странный инструмент: три клавиши и совсем мало позиций, играешь не пальцами, а передуванием. Не пошло, пересадили на корнет, на котором я выучил четыре марша и гимн Советского Союза. Потом губы в кровь пошли – зубы неровные – для духовика полная лажа, как их ни напрягай, нота не держится". Пришлось три месяца осваивать кларнет, а тут барабанщик на дембель ушел, оказался Северин барабанщиком.
Худо-бедно до дембеля добарабанил, и возникла перспектива вернуться обратно на 3-й Северный. "А там одна стезя: идти работать по стопам родителей, танцы бы поиграл года два – женился – шахта – все. А в Благовещенске было музучилище с оркестровым отделением, и мы с друзьями решили остаться в оркестре на сверхсрочную и поступить в училище. Осенью решили, подписали контракт на два года, тут заочное отделение в музучилище закрылось за неимением студентов" (Северин). Влип.
Деваться некуда, и через год Валера оказался старшиной в Ансамбле песни и пляски Краснознаменного Дальневосточного пограничного округа. А там Шахрин, молодой и худенький. Подружились. Правда, Северин был старшиной, т.е. начальником, но "я человек невоенный, старшина из меня был хреновый, сразу дал панибрата, стал общаться с подчиненными, за что от начальников получал в устном и в письменном виде… Бегунова помню эпизодически, он заходил, ко мне обращался: "Товарищ старшина, можно пройти?" – "К кому?" – "К рядовому Шахрину" – "Проходи!". Я ему проходить разрешал, но особо мы не контачили. А Вовка уже тогда песни свои показывал, но я ни одной не помню".
На дембель с Шахриным ушли вместе и разошлись. В 1981 году Северин поступил в училище им. Чайковского. На барабаны. И в ресторан "Старая крепость", тоже на барабаны. "В училище я поступил, но педагога по специальности не было, уволился, – рассказывает Валера, – все предметы были, а специальностью я занимался в кабаке. Проучился я в Чайнике года полтора – затянула жизнь кабацкая".
При том что кабацкий состав, в котором играл Валера, позднее получил изрядную известность под названием "Флаг" – одна из первых свердловских рок-групп, в первом ее альбоме играл на барабанах Северин. Потом уехал в Якутию за длинным рублем, вернулся весной 86-го без рубля, во "Флаге" место занято, в кабаке тоже, перебивался подменками. С трудом устроился в цирк вторым барабанщиком, который на акцентах работает, и в оркестр милиции…
Иногда к Шахрину наведывался. "Моей жене он нравился тем, что всегда был галантен, приходил с коробкой конфет, с бутылкой “Шампанского”… В отличие от друзей, которые приходили с водкой" (Шахрин). "В конце 86-го я был у Вовки в гостях, и он мне предложил поиграть в "Чайфе" барабанщиком, но я только-только нашел работу в цирке, а они работали на стройке, в ментовке; репетировать не получалось, они вечером свободны – я занят, и наоборот. Проработал я в цирке с 86-го по 89-й. В 88-ом Егор Белкин звал меня в "Насте" играть, но не договорились" (Северин). Летом 89-го позвали в "Чайф".
Гройсман(физиономия)
Надо сказать, что Дима с чайфами дружил, группа ему нравилась, песни ее тоже, но степень продвинутости ее в сознание масс населения Дима, соглашаясь быть директором, представлял себе слабо, на что и напоролся: "Я сразу почувствовал перемену: когда я приходил и говорил: "Здравствуйте, я менеджер "Бригады С", – ее знали все. Любили или нет, это другой вопрос, но знали. Когда я приходил, допустим, в железнодорожные кассы и говорил: "Девочки, помогите с билетами, я менеджер группы "Чайф", – они переспрашивали: "Что за чай?" (Гройсман).
Дима занимался экспериментами на ниве прикладной социологии: при встрече со знакомыми как бы ненароком упоминал "Чайф". Следовал вопрос: "А кто такой Чайф?". "И меня это бесило! – усмехается Гройсман, человек по натуре упорный, даже упертый. – Когда-то Гарик мне сказал: "Группа "Чайф" – хорошая группа, но она провинциальная, такой и останется". Я сказал: "Поживем – увидим".
Оставалось "пожить и увидеть", чем Дима и занялся. Денег у него не было, но были опыт и натура подходящая.
Дима Гройсман – еврей из Воркуты, умудрившийся таки родиться в зоне оседлости, в городе Хмельницком. Мама в отпуск ездила, Дима в теплом климате родился, и немедленно в Воркуту.
"Я на свет появился только потому, что сестра была идеальным ребенком, не плакала, была послушна, никогда не перечила родителям... – рассказывает Дима. – Мама говорила, что если бы я родился первым, сестре бы света этого не видать – я был полной противоположностью. Но я во всем был полной противоположностью, и когда мама спрашивала, что мне подарить на день рождения, папа говорил: "Дай ему денег, мы все равно не попадем"…
После школы поступил в Московский автомеханический институт, а потом Дима предался театру. С азартом, потому что Дима включился в "систему". Была такая студенческая система скупки и перераспределения театральных билетов. Действительно "система" – бойцы, лидеры, пятерки – вполне тайная организация, смыслом которой был не просто билет, а билет как валюта, универсальная, весомая, и милиция не докопается.
Прошел Гройсман в системе от бойца, который всю ночь в очереди стоял, до лидера, который решал многое. "Театр Ермоловой был мой, – рассказывает Дима, – если надо было попасть в театр Ермоловой, звонили мне. Я знал в театре всех, от уборщицы до Фокина. А был там главным администратором Толя Фалькович, его я считаю своим учителем. У него была поговорка: "Если я не могу решить твою проблему с одного звонка, это очень сложная проблема". Но со второго он ее решал".
По окончании института Дима в автотракторном НИИ с 7-45 до 18-40 с перерывом на обед играл в теннис, пока в один прекрасный день не позвонил Фалькович и не полюбопытствовал, не надоело ли Диме по восемь часов в день коту под хвост выбрасывать. Потому что в театр Табакова нужен администратор, он Гройсмана и порекомендовал.
Успешно сдав головоломный экзамен с доставанием за сутки из воздуха десяти спортивных матов для спектакля "Прищучил", Дима был принят на работу в театр Табакова. Там познакомился с Сукачевым. "А Гарику если что нравилось, он сразу пытался подобрать, – Гройсман. – Гарик сказал: "Иди ко мне администратором". Я отказывался, он посчитал, сколько я буду получать, раза в четыре больше чем в театре. Меня и это не проняло, но он сказал, что если я в течение недели решу проблему с театром, через две недели мы едем в Германию, потом в Америку". Заграница проняла.
До "Чайфа" Гройсман проработал в "Бригаде С" четыре года. "С Гариком у меня разногласий не было. У меня с ним разногласие существовало по поводу пьянства, единственное разногласие. И с "Бригадой" я не собирался ни расходиться, ни расставаться, но считал себя свободным человеком".
Спирин(физиономия)
Грозный –не единственное приобретение, появился на место скоропостижно уволенной Ольги Пикаловой худенький парнишка с настырным взглядом – Илья Спирин. В роли администратора. Так лихо и плотно появился, что по тусовке сразу пошел слух, будто Илья Шахрину родственник; во всяком случае, Антон Нифантьев до сих пор в этом уверен.
На самом деле никакой Илья был не родственник, а обычный безработный и довольно растерянный молодой человек. Перед попаданием в "Чайф" он открыл свою фирму и пытался торговать сахаром. Тогда почему-то все пытались торговать сахаром, и все приблизительно с одним результатом. "Я "очень удачно" торганул на самом деле рожей своей, и потом не знал, что делать, как жить" (Спирин). Но поскольку в собственной фирме Илья был сам себе директором, один приятель сообщил, что группа "Чайф" ищет директора, и посоветовал сходить поговорить. "Я сходил к Шахрину в гости, и для меня это был шок" (Спирин).
Шок, потому что слово "Чайф" Илья знал давно, и звучало он для Ильи гордо. Во-первых, Спирин был Шахрина с Бегуновым на девять лет моложе, и когда Чайф совершал первые набеги на площадки Москвы и Подмосковья, учился в Институте электронной техники в Зеленограде. А институт был, как он говорит, "продвинутый и закрыто-открытый", электронный, все паяют и, разумеется, слушают музыку. Илья до поступления музыкой не увлекался, а тут затянуло за компанию. При том что Зеленоград наравне с Черноголовкой был еще в большевистские времена одним из центров рок-н-ролла, здесь была своя традиция, концерты довольно часто, на доске объявлений Илья однажды прочитал: "Группа "Чайф". "И подумал: что за уроды придумали название такое? А с другой стороны, душу греет, Свердловск, родина…" (Спирин).
Денег не было, изыскивались различные альтернативные способы ходить на концерты, кто-то предложил поработать дружинником, билеты проверить. "Проверили билеты, сели концерт смотреть, выступал "Чайф», Шахрин с трубой ходил, то есть с брандспойтом. И мне понравилось, весело" (Спирин). Потом пришли из Москвы записи на одну ночь, Илья всю ночь сидел, писал "Дулю с маком" и "Дерьмонтин", а пленки не было, пришлось стереть любимый Queen, записывать "Чайф" "по святому".
После института работал Илья на Оптико-механическом заводе, очень не понравилось, уволился, а тут и сахар… Но это был еще 91-й год, уже тогда Шахрин к Спирину примерялся, не срослось, но Илью Володя запомнил. И месяцев через шесть отыскал. "Мне сказали, что работы нет, есть Пикалова, с которой нужно закончить отношения. И с самого начала разговор шел не то о директоре, не то об администраторе, тогда было еще по жизни не ясно, чем одно от другого отличается. Я поработал в качестве техника на добровольных началах, ходил на репетиции… И как только я пришел в коллектив, Антона забрали в алкогольном психозе".
Двинин(физиономия)
Но на сей раз Шахрин подобрал басовую кандидатуру заранее.
"Славу я увидел еще до Нового года в баре “У дяди Вани” и подумал: “О! А этот человек играет на бас-гитаре... – рассказывает Шахрин. – Я знал, что он уезжал в Европу работать и вернулся, потому что там никакой особой работы нет. И я предложил: пусть, если хочет, выучит пару песен, попробуем. Просто попробуем. Он сказал: “Хорошо”. Через два дня мы встретились, Слава достал тетрадь, в которой были ноты почти всех наших песен. Почти всех! За два дня он не мог этого сделать и на мой вопрос сказал: “Я почему-то знал, что мне будет это приглашение, я всегда хотел играть в группе "Чайф"... Он не врал, потому что физически невозможно за такое время снять шестьдесят песен!".
Попробовали репетировать, Славе говорили песню, он открывал тетрадку и играл с листа. Шахрин косился на Валеру, тот маячил: "Хорошо"… Тут Антона и уволили.
Детство Слава Двинин провел в городке Первоуральске, в одном подъезде с Настей Полевой. С Настей дружила его старшая сестра, она училась в музыкальной школе, в доме стояло пианино, но Славу не интересовало. В шесть лет он хотел стать Гитлером, потом просто немцем – понравился фильм "Семнадцать мгновений весны"... Потом хотел стать грузином, они много денег зарабатывают; грузины торговали земляными орешками на базаре…
Музыка поманила с началом полового созревания – первая гитара со сломанным грифом, замазанным эпоксидной смолой – ансамбль Дворца пионеров – школьный ансамбль… "Танцы, халтуры играл, как ни странно, на пианино, сам разобрался, ноты сам изучал. А мы были уже рокеры, ездили в Свердловск динамики покупать, но не купили, потому что динамики были дорогие. Мы поехали в Билимбай и сняли рупора с вокзала. Один дежурил, двое карабкались на столб …" (Двинин).
В конце 10-го класса, в 83-м, дал Славе один доброжелатель совет учиться музыке дальше. Съездили в Свердловск, в училище им. Чайковского, где Слава понял, что шансов у него нет никаких. Тут другой доброжелатель посоветовал идти на контрабас, там все время недобор. Через неделю Двинин взял напрокат контрабас и начал по нему смычком душераздирающе водить. Сдал экзамен на четверку. Как он дальше экзамены сдавал – отдельная история, но позже в характеристике прочитал: "Принят за большое желание учиться".
Через год армия, общий вагон, Москва, Образцово-показательный оркестр внутренних войск. В части маститые музыканты с высшим образованием, а Двинин с первым курсом музучилища мыл полы, чистил инструменты и играл на халтурах. После присяги на Красной площади… За два года три парада на той же площади, похоронил Слава человек пятьдесят, среди которых и Устинов, и Черненко… "У Устинова было та-ак холодно, – рассказывает Двинин, – а мы в генеральских сапогах на картонной подошве… Надевали газеты под кителя, целлофан под фуражку. С Черненко было проще, весна, а Устинов запомнился. Ну и всякие главные пожарники, они помирали, а мы их хоронили. Побывал на всех кладбищах города Москвы, и закрытых и открытых. На фестивале молодежи и студентов играл, там нас выдавали за "Оркестр высших технических училищ"…
В 86-м дембель, опять Чайник, эстрадное отделение, играл в рок-клубе с Огоньковым и Ольгой Арефьевой, работал в ДК МЖК, где "Чайф" репетировал, там с ними и познакомился. Но в рок-н-ролле не прижился, работал в кабаке, потом вдруг уехал в Армению, курорт Джирмуг. "Чужая страна, дурные деньги, я зову жену, она едет, и в феврале 88-го война, Карабах. И я в войне. И все против нас обозлились. Кое-как мы оттуда смотались… И я понял, что со мной все, я кабацкий музыкант. Купил синтезатор, на нем играл. И потерял интерес ко всему, к жизни. Кабак…" (Двинин).
Вдруг Слава попадает в "Ассоциацию", проект Лехи Могилевского, на тот момент состоявший из только что распущенного Бутусовым "Нау". Двинин приободрился, а его решили "махнуть" на Вадика Шавкунова, басиста "Насти". И махнули, оказался Слава у Насти Полевой, соседки бывшей. Только она так его и не вспомнила. Или вид такой сделала. Репетировали на базе "Чайфа", как раз Антон из поезда вышел, и Шахрин Славу попросил подыграть, но появился Привалов, не вышло, хотя Двинину уже казалось, что "это "жу" неспроста".
В конце 91-го продал Слава гитару, ушел от Насти в брокеры. Потом опять кабак. Потом Европа, первая попавшаяся страна Дания. Играл на улице. И дело в общем-то шло, ездил каждый год до 95-го, потом понял, что больше не может. Просто не может, и все. Остался не у дел. Но ходили тихие слухи, что Шахрин к Славе будто бы примеряется, доходили до Славы по принципу "один звукооператор говорил". Город-то маленький.
"И я почему-то купил все кассеты "Чайфа", которые нашел, взял тетрадку и альбома четыре на ноты перевел" (Двинин). Иначе говоря, встреча в баре "У дяди Вани" была во всех смыслах и со всех сторон неслучайной. И успешной – Двинин влился в группу просто, быстро и вовремя.
"Впереди был новый альбом, – Шахрин, – нужно было постараться сделать что-то другое, уйти из под штампа "Чайф" времен “Пусть все будет”...